В город наконец-то пришло тепло. Как же я этого ждала! Теперь ощущение лета не кажется обманным: идешь по улице, смотришь на улыбающихся людей в майках и шортах и видишь, как на на лицах и в глазах нежными летними цветами распускаются уже давно набухшие, готовые к жизни бутоны радости и беззаботности. Мы с Ксюшей сидели сначала в кафе, потом на качелях. Обсуждали почему-то школу, то время, когда от нас почти отвернулся наш класс, и пытались понять, как это на нас повлияло. Сейчас я осознаю, что то был один из самых важных этапов становления наших личностей - наравне с родительским воспитанием, чтением и учебой. Я никогда не была вовлечена в школьную жизнь настолько, чтобы чувствовать острое неудовлетворение от недостатка общения с одноклассниками, но для Ксюши в свое время это стало ударом. Мне кажется, в какой-то момент мое непредвзятое к ней отношение, моя отдаленность от школьных сплетен и интриг, вьющихся вокруг нее, стало тем самым магнитом, который потянул ее ко мне. И я рада, что через все это мы прошли вместе, что еще в средней школе мы уходили на последний этаж есть творожки Даниссимо вместо того, чтобы вместе с остальными спускаться в столовую; что мы всегда сидели на первой парте, вместе, и учебе уделяли больше времени, чем скрытой тогда от нас жизни обычных веселящихся на задних рядах одноклассников. У нас всегда был общий мир на двоих, мы ссорились, мирились, пытались разобраться в сложной и неизвестной тогда еще штуке под названием Настоящая Дружба, учились подавлять в себе зависть и гордость, пресекать глупые склоки. Писали друг другу письма в конвертах, изрисованных сердечками, на листах, обрезанных по краям фигурными волнистыми ножницами, письма о взаимоуважении и взаимопонимании, раз за разом запоминая, как это важно, как это первостепенно по отношению к мелочности и злобе. Мы учились ценить друг друга, оберегать хрупкое доверие другого человека, слушать и слышать то, что пытается сказать близкий. И это больше, чем все, что я могла бы получить от кого бы то ни было.