Что бы я там ни говорила о своей любви к утру, все-таки есть в нем такая минута, когда мне хочется умереть. Это не зависит от моих действий или настроения; главный фактор здесь - то, что называется "слишком рано". Слишком рано, чтобы просыпаться, слишком рано, чтобы куда-то идти, слишком рано, чтобы жить. Поэтому и наступает момент, когда я, высматривая зеленый автобус или заглядывая в глаза собственному отражению, спокойным шепотом проговариваю: "я хочу умереть". В этой фразе (в моем случае) нет никакого намека на страсть, характерную для самоубийц или, на худой конец, просто отчаявшихся людей. Нет, я просто констатирую факт, и констатация эта уже успела стать своеобразным ритуалом, наполненным той особенной тошнотой, которая присуща только утренним часам: больше моральной, нежели физической. Тупое мутилово. Я бы сказала, что это похоже на волну, которая накрывает тебя с головой, обдает запахом скисшего молока и уходит обратно, забирая с собой необходимую для каких-либо внятных действий волю к жизни.
Но даже безысходность и тоска являются для меня частью того неповторимого очарования утра, за которое я его все-таки люблю; наравне с красотой рассвета, солнцем и атмосферой пробуждения и начала чего-то нового.