я решила выкладывать тот самый свой рассказ о моем американском путешествии по небольшим частям
он все еще не дописан, и таким образом я хочу дать себе пинка
отрывок 1***
Живя в Америке, я работала почти каждый день; иногда у меня целую неделю могло не быть даже одного выходного. И каждый раз, когда я, убирая кровать в чьем-нибудь номере, мечтала о том, как славно было бы в летний денёк не идти на работу, а поваляться где-нибудь на травке, я давала себе обещание, что обязательно посвящу свой следующий свободный день праздности, солнцу и легкому чтиву. Однако я слабо помню, чтобы хоть раз все случилось именно так. Ленивыми были мои вечера после тяжелой работы; в выходные же я не могла заставить себя предаться безделью, всегда придумывая для себя какие-нибудь занятия. Чаще всего я тратила много времени на уборку кухни, на стирку и долгие походы в магазин, путь до которого лежал через длинные поля и пригородные улочки.
Но особенно ярко запомнился мне один из выходных, выпавший на первый день августа. Встала я по будильнику, специально заведенному «на пораньше»: когда возможность насладиться летним утром выпадает тебе настолько редко, начинаешь ценить каждый его час. Ничего из домашних дел я начинать не стала, потому что еще давно запланировала кое-что гораздо более интересное. Быстро умывшись и позавтракав, я надела свободную белую футболку, короткие джинсовые шорты, кожаные сандалии и широкополую соломенную шляпу, которую тут же решила снять, потому что знала, насколько легко ее срывает дуновение даже самого слабого ветерка. Недолго подумав, я прихватила телефон, чтобы слушать музыку, накинула на плечи рюкзак с бутылкой воды и яблоком и вышла за порог. Было около одиннадцати часов утра.
Цель моего похода многим может показаться странной. Она возникла у меня еще в самом начале моего американского путешествия, почти сразу, как только я увидела ворота кладбища, находившегося прямо рядом с дорогой, по которой я каждый день ездила на работу. Надо сказать, что наш дом располагался в пограничном городке двух штатов, в одном из которых я жила, а в другом — работала. Путь до места моей работы занимал около получаса и проходил через красивейшие, частично безлюдные места: через начинающую нагреваться утренним солнцем трассу; затем — через бесконечные пшеничные поля; через крохотный городок, — или лучше будет сказать деревеньку — уже соседнего штата и, наконец, горный серпантин. У начала последнего и было мною увидено кладбище; совсем близко к горе. Тогда это стало лишь зарождением мысли. Но с каждым разом, когда я проезжала мимо, мысль эта крепла, чтобы стать, в конечном счете, стойкой идеей, желанием, на осуществление которого не жалко было потратить целый выходной.
Честно говоря, по началу я надеялась, что мне удастся раздобыть велосипед жены моего начальника, который она нам иногда одалживала. После того, как я долго и безуспешно стучала в их дверь, пришлось смириться с тем, что, по всей видимости, по нарастающей жаре придется идти пешком. Нельзя сказать, что меня это напугало. Впервые за долгое время у меня было действительно прекрасное, легкое настроение, и я чувствовала себя готовой на любые подвиги. Так, подгоняемая ветерком и песнями, я уверенно зашагала прочь от знакомых домов.
***
Есть у меня одна черта, не раз сыгравшая со мной дурную шутку. Дело в том, что мои способности к запоминанию дороги оставляют желать лучшего, и если путь выбирает кто-то другой, я почти никогда не слежу ни за поворотами, ни за опознавательными знаками, хотя и смотрю по сторонам во все глаза. Видимо, всему виной моя излишняя задумчивость. Даже заметив нечто интересное, что могло бы в будущем послужить мне ориентиром, я воспринимаю это как-то отдельно от дороги и совершенно не пытаюсь сообразить, как мне прийти к этому месту в следующий раз.
Осознала я эту свою проблему уже через двадцать минут после начала моего маленького путешествия, шагая по обочине трассы и слабо представляя, в какой момент мне следует поворачивать. Я была уверена насчет нужной стороны (слава богу, мне никогда не составляло труда не путать право и лево), но какой из многочисленных поворотов направо был моим — не имела ни малейшего понятия. Так я свернула правильно только со второй попытки; на первой я дошла до, как мне показалось, какого-то пивоваренного завода, одиноко стоявшего в стороне от трассы. Немного походив вокруг да около, я вернулась той же дорогой и прошла еще несколько сотен метров, пока не нашла, наконец, верный путь.
Узнав начинающиеся пшеничные поля, я расслабилась и заулыбалась; шаг снова стал бодрым и уверенным. Солнце уже стояло в зените, с каждой минутой, казалось, припекая все сильнее. Но это не слишком меня волновало, по крайней мере, пока что. Время от времени доставая из рюкзака бутылку с водой и делая маленькие, экономные глотки, я чувствовала себя нормально. Да и как я могла расстраиваться из-за жары, когда по обе стороны от меня раскинулись желтые шелестящие моря? При свете солнца они все искрились, переливаясь золотом, и ласковый ветер будто проходился по ним рукой, создавая широкие волны, бьющиеся, как о берег, об обочину дороги, по которой я шла.
Постепенно замедляя шаг, я, наконец, остановилась и позволила себе насладиться этим зрелищем. Поблизости не было ни души. Нигде не было видно ни людей, ни машин; только вдалеке смирно стоял деревянный дом. Поддавшаяся настроению момента, я медленно вошла в пшеничное море, в миг оказавшись среди сотен мягких колосьев, скрывающих меня по пояс. Ветер перебирал мои волосы так же, как перебирал каждую травинку, каждый росток своих владений, и я вдруг почувствовала невероятное единение с природой, будто сама стала ее частью. Мне нравилось, как золотистые волоски гладили мою ладонь, когда я поднимала над ними руку, и мне захотелось забрать с собой маленькое воспоминание. Шепча извинения, я сорвала один из небольших колосьев и вплела его в волосы. Постояв так еще немного, я двинулась дальше.
Люди постоянно спрашивают себя: что такое свобода? Как ее познать? А я шла под августовским солнцем, смотрела, как вокруг меня летают жуки, и дышала так радостно, так полногрудно, что каждый вдох этого чужестранного, незнакомого мне горного воздуха был поистине глотком настоящей свободы. Этот день был моим, и никому не было до меня дела, и никто не знал, куда я пошла и зачем. Я не оставила записки, не оповестила никого о своих планах, а мой телефон в качестве средства связи был совершенно бесполезен. Со мной могла бы случиться беда, но я не думала об этом в таких светлых, дружелюбных местах. Я была неосторожна, опрометчива — и свободна.
Я наблюдала, как тщательно продуманные и выстроенные ирригационные сооружения орошают пшеницу, чтобы та не зачахла от жары и сухости. Я видела заботу, с которой человек и природа, объединив усилия, взращивают посаженные когда-то семена. Все, на что падал мой взгляд, порождало во мне яркое и непреодолимое желание улыбаться. Я бегала по пустынной дороге, громко пела и смеялась, и это стало лекарством для моей души.***
Так я шла некоторое время, несколько раз останавливаясь на перекрестках и пытаясь понять, в какую сторону мне нужно свернуть. Я больше не ошибалась, хотя и чувствовала иногда некоторую неуверенность, каждый раз стараясь найти знакомые черты в окружающем пейзаже. Когда мне это удавалось, ровно до следующего перекрестка я могла идти, не задумываясь о дороге, полностью отдавшись во власть новых впечатлений.
Чем дальше я уходила от полей, тем яснее понимала, как много было таких уголков, о существовании которых я не могла узнать, путешествуя на машине. Одно из таких секретных мест, не мало меня обрадовавшее, находилось рядом с дорогой, по левой стороне. Это был спрятанный в кустарной листве совсем небольшой деревянный мостик, около метра в длину, перекинутый кем-то через такую же маленькую неглубокую речушку, которую полноценной рекой или хотя бы речкой назвать было бы трудно. Вода в ней была кристально чистая и холодная, и я знала, что речушка эта проходит через весь город, в каких-то местах уходя под землю, а где-то становясь гораздо шире, разливаясь и показывая себя по всей красе.
Увидев такое славное, укрытое тенью место, я тут же почувтсвовала, насколько утомила меня жара, и насколько мне хочется присесть, чтобы перевести дух. Тот факт, что я заметила этот непримечательный уголок, сам по себе уже казался удивительным, но еще удивительнее было то, насколько вовремя это произошло. Бросив быстрый взгляд на часы, я умостилась на двух крепко держащихся деревяшках, одна их которых была тоньше другой, да еще и находилась на некотором расстоянии, так, что между ними образовывалась хоть и не большая, но весьма неудобная и ощутимая щель.
Немного повозившись и, в итоге, устроившись с максимально возможным удобством, я принялась разглядывать место, в котором оказалась, во всех подробностях. Внимательно изучив и камушки на неглубоком речном дне, и нависшие надо мной кусты, и неотесанные деревяшки, я, наконец, окончательно расслабилась и принялась за содерживое своего рюкзака. Перекусить в подобной обстановке, в дали от населенных мест, — мечта любого, хотя бы немного любящего уединение человека; поэтому я с удовольствием принялась за большое хрустящее яблоко. В такие моменты иногда бывает трудно поверить в происходящее — настолько оно прекрасно. И мне было страшно спугнуть или, говоря точнее, не дополучить, не понять что-то, чем делилась со мною жизнь. Мне казалось, что все секреты солнечного дня, все тайны текущей подо мной воды открыты передо мной, и мир щедро и радостно делится ими. Не задумываясь, я, конечно, открылась в ответ, позволяя всему происходящему проходить не рядом, но через меня, как речной горный поток, оставляющий в моей душе, словно в ситах золотоискателей, искрящийся песок воспоминаний.
***
Спустя какое-то время я снова шагала по горячему ровному асфальту. Впереди показались небольшие домики начинающего вырисовываться передо мной маленького пограничного городка — еще меньше того, в котором начался этим утром мой путь.
Почти добежав до перекрестка, я остановилась и удовлетворенно поглядела вокруг. Справа от меня гордо возвышался красный знак «Стоп», а над ним — что главное — два зеленых указателя, один из которых обозначал границу штата. По-детски восторженно и нарочито медленно я сделала еще один шаг, тем самым переступив заветную невидимую черту, мысленно поздравляя себя с успешным прохождением первой большой части моего пути.
Постояв рядом с указателем еще немного, я задумалась, куда мне идти дальше. Передо мной раскинулся очередной перекресток, по поводу которого я была не уверена гораздо больше, чем это бывало раньше. Постоянно крутя головой и отчаянно пытаясь вспомнить верную дорогу, я то делала несколько шагов вправо, то возвращалась к знаку, то начинала двигаться в противоположном направлении, тут же снова поворачивая назад. Так я шаталась некоторое время, пока не заметила неподалеку тихо идущую пару: высокого, широкоплечего мужчину и бодрую на вид женщину в соломенной шляпе. Выглядели они очень счастливыми и довольными, и явно никуда не спешили, поэтому я решилась подойти к ним с вопросом. Дружелюбно улыбаясь, они показали мне дорогу, подтвердив тем самым мои прошлые попытки пойти в правую сторону. Я почувствовала облегчение и благодарность от того, что мне повстречались эти милые люди; совсем неясно, смогла бы я выбрать правильное направление самостоятельно. Попрощавшись, я двинулась в указанном направлении.
Долгожданную приветственную вывеску с названием городка, через который каждое утро пролегал мой путь, я увидела еще издалека. Домов здесь было немного, и стояли они очень свободно, не теснясь. К одному из заборов был небрежно прислонен чей-то велосипед. Пели птицы и не было слышно голосов: в выходные люди разъехались кто куда или, может, просто остались дома, не захотев выходить на жару в только начинающий распаляться день. Неторопливо шагая по узкой дороге, я невольно задумалась о мирной, скучной жизни, плавно текущей в этих краях, рядом с длинной цепочкой гор. Мечтают ли здешние жители о больших и шумных городах? Хотят ли, подобно персонажам фильмов и книг, спешить на работу в высоченные, царапающие небо здания, на бегу еле удерживая подмышкой норовящие выскользнуть документы и делая поспешные глотки горячего кофе из пластикового стаканчика? Будь я на их месте, хотела бы. Усыпляющая жизнь славных местечек, навроде этого, вдохновляет только в редкие дни отдыха. Хорошо мечтать о неспешных прогулках и тихих закатных вечерах, пока сам ты бегаешь по бесконечным делам. Но достаточно оказаться здесь, чтобы понять: вечное умиротворение – не то, к чему стоит стремиться, пока ты еще не стал стариком. Сюда следует приезжать только лишь для того, чтобы сделать новый вздох, наполнить свои легкие горным воздухом — и вернуться обратно. Обратно в бурлящую, утомляющую, но такую нужную молодому пылающему сердцу жизнь.