наверное, я любила его как-то неправильно. любовь не была моим спасением, не освещала мне путь, как то должно было быть. я будто шла по темному коридору, подсвечивая в темноте фонариком поочередно то пол и стены, то его фотографию как символ моих плутаний. фотография есть символ, образ - что угодно, но только не карта, не план эвакуации; скорее уж изображение цели, обещание приза в центре лабиринта, порождение ожиданий найти желаемое за следующим поворотом - но не сама цель, не сам приз. он всегда казался мне чем-то недостижимым; даже держа его руку в своей я не могла поверить в свое счастье, вечно ждала подвоха, вечно боялась. моим девизом было "каждый корабль - лишь ожидание кораблекрушения", и я как будто плавала вдоль берега, не решаясь сняться с якоря; ходила, как по минному полю, в одиночестве, в страхе, иногда оглядываясь на его призрачный силуэт, парящий в метре от земли. бывало, на меня накатывала такая неописуемая, такая смертельная тоска, что щемило сердце и становилось совершенно невозможно дышать, а смотреть на него, на, как мне в такие моменты особо остро казалось, весь этот обман, было невыносимо. тогда я утыкалась ему в грудь, зажмуривалась и пыталась раствориться в нем, пыталась забыть, кто я и кто он, да хоть умереть на месте - мне казалось, что раз уж суждено этому всему закончиться, то пусть это случится сейчас, пока мы еще вместе. он гладил меня по голове и ничего не понимал. он вообще часто ничего не понимал. когда мы расстались, он оправдывался тем, что я всегда улыбалась, что я ни о чем не беспокоилась, и меня окатил какой-то тихий ужас от осознания, что за столько времени он так ничего и не понял. как же так, я думала, как же так произошло, что он стоял перед закрытой дверью, из под которой лилась кровь, и даже не попытался поискать где-нибудь поблизости ключ или отмычку, чтобы зайти и спасти того, кто за этой дверью умирает.
я чувствую себя виноватой. наверное, в моих силах было доползти до ручки с обратной стороны и открыть ему, впустить , довериться. но я не справилась. я так отчаянно пыталась это сделать, что мне стало только хуже, и у меня все равно ничего не получилось. мне было бы проще винить его, но я не могу отделаться от мысли, что сама могла бы звать чуть громче, перестать бояться, что он увидит меня в таком состоянии, и позволить себе помочь.